Запись 38 — курс на юго-восток
По мере продвижения на юго-восток поросшие зеленью берега быстро уступили место каменистой пустыне с ее острыми скалами, валунами и песком. Нам предстояло обогнуть Тунис, сделав крюк в сотни километров по самой опасной пустыне, какую только можно себе представить.
Я быстро глотнул из фляжки, рассматривая однообразный пейзаж из люка своего «Ягуара». У нас ушло всего несколько часов на разбор припасов с американского корабля и еще несколько часов на то, чтобы отправиться в путь. Гейл весь день находила предлоги, чтобы работать рядом со мной, и время пролетело незаметно. Все-таки Эйнштейн был прав, когда говорил, что время относительно. Ее «Пума» проехала рядом, и я помахал ей рукой в полной уверенности, что Гейл наблюдает за мной через оптику своей машины. И точно — пушка тут же сделала быстрое движение вверх-вниз. Люблю, когда я прав.
Однако наши сопровождающие были далеко не так дружелюбны. Похоже, ненависть к наемникам — пардон, к «частным охранным фирмам» — общая черта для всех солдат во всех культурах мира. Когда-то я и сам был солдатом, так что вполне их понимаю: всегда почетнее сражаться за свою страну и близких, которые там остались. Но честью сыт не будешь, да и ночью она не согреет. В общем, мы все в «Перигелии» были вполне довольны своим жребием, а пара-тройка ворчливых солдат уж точно не заставили бы нас пожалеть о сделанном выборе. Как бы то ни было, я отметил про себя, что алжирская покраска отлично сливается с пейзажем. Ее оттенок почти идеально скрывал даже тяжелую технику, что вызвало у меня легкую зависть. Жаль, что у нас не было времени перекрасить свои машины.
С другой стороны, никто из нас не хотел здесь задерживаться. До нас доходили жуткие слухи о Ливии, и на этот раз я был склонен им верить. Мы видели, что конфликт сделал с Испанией, и знали, что в Ливии всё на порядок хуже. Страны как таковой уже давно нет, и вряд ли тут что-то изменится в скором времени.
На полпути наши сопровождающие повернули назад. Мы о таком не договаривались, но после короткого разговора с Фергюсон, которая постоянно была на связи через спутник, решили махнуть на это рукой. Качать права было опасно, ведь мы все чувствовали, что солдаты только и ждут повода, чтобы начать конфликт, а лично я вовсе не собирался оставаться в этом богом забытом месте навечно.
Впрочем, должен признать: ночи в Сахаре просто восхитительны. Здесь нет постоянной засветки, как на Западе, а бесчисленные звезды на небе сияют в темноте, словно бриллианты, контрастируя с черными как смола дюнами. Но в пустыне есть и куда более глубокая тьма, которую не способен рассеять свет ни одной звезды. Тьма, что проникает в сердца людей и заставляет их творить безумства. Это мне еще предстояло узнать на собственном горьком опыте.
