Запись 39 — забытая земля
Денек сегодня выдался... тот еще. Хотя, пожалуй, нужно начать с самого начала. Ночи в пустыне холодные, поэтому мы все были рады, что взяли с собой снаряжение: палатки, обогреватели и, что самое главное, одеяла.
Меня разбудил, как ни странно, запах стейка. Это было довольно забавно, ведь мне приснилось почти то же самое: дом, счастливая жизнь и пиво с огромным бифштексом где-то на ферме. На этот раз не было никаких кошмаров. Просто приятный сон и столь же приятное утро. Гейл принесла мне чашку кофе. Я спросил о стейке.
Она пожала плечами и рассказала, что один из часовых наткнулся на пожилого кочевника, который принес несколько верблюжьих стейков в знак гостеприимства. Никто из нас, понятное дело, на его языке не говорил, и мужчина, оставив кожаный сверток, вскоре исчез в пустыне и больше не попадался нам на глаза.
Мясо оказалось свежим, и часовой без задней мысли оставил его на кухне, чтобы Хорхе его приготовил. А через час мы обнаружили, что один из часовых — крепкий и коренастый уроженец Айовы по фамилии Вулфовиц — пропал. После этой новости время будто... замедлилось. Нас озарило одновременно. Можно было даже увидеть миг, когда это произошло. Мы все как один ринулись осматривать «стейки».
Почти весь оставшийся день наши команды прочесывали пустыню и запускали беспилотники, но никаких следов того человека или его подарочка обнаружить не удалось. Несколько человек почувствовали себя плохо, но скорее из-за чувства вины. Хорхе больше не желал притрагиваться к кухне, и мы даже не стали утруждать себя упаковкой плит, кастрюль и прочей утвари, а просто оставили все как есть и заминировали там все к черту. Если кочевники заявятся сюда за снаряжением, падальщики еще долго будут находить ошметки их тел по всей округе.
Нет чувства хуже, чем бессилие и неизвестность. Леденящий душу крик в ночи, который ты принял за крик гиены... Можно ли было тогда что-то сделать? Несмотря на все оборудование и передовые технологии, пустыня забрала жизнь — по сути, взяла дань за возможность пройти. Но в итоге одной жизни оказалось недостаточно.
